Айн Рэнд (Алиса Розенбаум) – явление без преувеличения уникальное, особенно для России. Корни писательницы, ставшей властителем дум для миллионов землян, – в Петербурге, а мы традиционно с особым вниманием относимся к «нашим», пусть даже порвавшим с родиной. Её книги массово продаются в России, но многими воспринимаются поверхностно, и в этом есть опасность. Айн Рэнд не просто литератор, она формирует мировоззрение. Попробуем разобраться, в чём природа массового интереса к её творчеству, в чём суть идеологии Айн Рэнд, ведь её книги глубоко идеологичны.

Больше, чем литература

Творчество Айн Рэнд стоит рассматривать, как социокультурное явление в американском (а впоследствии и мировом) общественном дискурсе. Её романы – это откровенная манифестация взглядов. Длинные, оторванные от жизни монологи напоминают агитпроп или конспект лекции, и монологи эти составляют большую часть её произведений.

От фигуры Айн Рэнд не отгородиться: её и по сей день с завидной регулярностью цитируют политики и бизнесмены первого эшелона, хотя иногда и приписывая ей чужие изречения. «Атлант расправил плечи» и «Источник» продаются в России тиражами, сопоставимыми с классикой из школьной программы и весьма популярной «деловой» (в простонародье «инфоцыганской») литературой. Книги Айн Рэнд переиздавались неоднократно, а роман-флагман занял четвёртое место в топ-10 продаж на OZON в 2020 году.

Согласно опросу библиотеки Конгресса США, «Атлант...» для рядовых американцев по значимости уступает только Библии. Впрочем, это объяснимо. Ежегодно «Институт Айн Рэнд», созданный после смерти писательницы её соратником Леонардом Пейкоффом, распространяет до 400 тысяч бесплатных экземпляров по библиотекам и вузам. А наибольший всплеск мировых продаж пришёлся на экономический кризис 2008 года. Социологи установили, что каждый 12-й взрослый американец читал «Атлант расправил плечи», а ведь это чтиво не из самых лёгких – более тысячи страниц текста.

Обложка первого издания романа «Атлант расправил плечи» (1957 год)

Как ни странно, особый успех у Айн Рэнд в Индии. В 1990-е и 2000-е её романы можно было купить на каждом рынке. Рэнд стала одним из самых продаваемых авторов этой страны, суммарно обойдя Карла Маркса в 16 раз, и это несмотря на внушительную популярность местной компартии.

При этом Рэнд-писательницу справедливо относят к разряду посредственных и переоценённых, что только усиливает интерес к феномену её успеха. Американская пресса (причём даже в идейно близких изданиях) никогда не рассыпалась в комплиментах её текстам. Рэнд-мыслительницу вполне можно наречь вульгарной нигилисткой, но нельзя отрицать Рэнд-явление. А потому стоит проследить, как философия воспевания радикального индивидуализма смогла привлечь к себе миллионы людей и даже оказать влияние на некоторые исторические процессы. 

Начать следует с того, что философия Айн Рэнд (как бы ни старались канонизировать её адепты) в большей степени бытовая, нежели академическая. Реальность, по Рэнд, объективна и существует независимо от восприятия оной человеком, а единственное средство познания – разум. Этот тезис, как ни странно, роднит мировоззрение Рэнд с ненавистным для неё марксизмом. Схожи они и в нападках на религию. Правда, если для марксистов религия – «опиум для народа», инструмент в руках господствующего класса, то для Рэнд христианство (с его жертвенностью и состраданием) – «предтеча социализма». В своих произведениях Рэнд, с её же слов, пыталась создать «новый моральный кодекс, который до сих пор был невозможен»: эгоизм вместо взаимопомощи, ничем не ограниченная свобода воли, жизнь как самоцель, а следовательно, жизнь как борьба за существование. Но ничего нового она в общем-то не изобрела: многие тезисы Айн Рэнд, поданные как нечто новаторское, фигурировали у Ницше в «Генеалогии морали» и «Так говорил Заратустра». А часть из них и до него – у британца Томаса Карлайла в «Героях и героическом в истории». Бытовая составляющая рэндовского объективизма становится явной, когда вроде бы в научных публикациях она ссылается то на цитаты из своих же романов, то на истории из жизни, нередко выдавая частный случай за правило. 

Девочка Алиса из Петербурга

Алиса Розенбаум родилась в 1905 году в Петербурге в обеспеченной еврейской семье. Её отец – Зиновий Захарович – служил управляющим аптек, принадлежавших его сестре, а её мать – Ханна Борисовна Каплан – приходилась дочерью крупному промышленнику, зарабатывающему на пошиве военной формы. Семья Розенбаум до Первой мировой войны не испытывала никаких финансовых трудностей. Алиса получила хорошее образование в частной женской гимназии Стоюниной, что славилась индивидуальным подходом к воспитанницам. Несмотря на то что в детстве Алиса ни в чём не нуждалась, её возмущало, когда родители не исполняли её прихоти или относились к ней так же, как к младшим сёстрам, Наталье и Элеоноре, не выделяя её особым образом. Детская обида на родителей и чувство собственной исключительности (навеянное положением, которое её семья занимала в обществе) сыграли едва ли не бульшую роль в формировании Рэнд, чем ницшеанство, с которым она познакомилась, обучаясь в Петроградском университете с 1921 по 1924 год, при большевиках. Ненависть к последним (за то, что те конфисковали собственность её семьи) со временем выродится в ненависть к России как таковой:

«Моё чувство по отношению к России было таким, которое было у меня с детства и ещё до революции. Я чувствовала, что она была такой мистической, такой развращённой, гнилой страной, что я не была удивлена установлению коммунистической идеологии».

Одной из причин эмиграции в США стала её любовь к американскому кинематографу. Кино «фабрики грёз» – Голливуда – концептуально отличалось от того, что создавалось на советских студиях. Американское было нацелено, как писал Вальтер Беньямин, на то, «чтобы дразнить массы иллюзорными образами и сомнительными спекуляциями», на очарование зрителя недосягаемой для большинства буржуазной роскошью. Советский же экран был глубоко противен Алисе Розенбаум, ибо показывал рабочих – рабочим, поддерживая классовую самоидентификацию. Именно из голливудского кино Айн Рэнд почерпнула романтизм, с которым она стала воспевать индивида и его стремление к счастью, а счастье Айн Рэнд прежде всего видела в финансовом благополучии. 

Дебют и экранизация

Первый роман Рэнд, «Мы живые», о жизни лишенцев в послереволюционной России вышел в США в 1936 году. Что интересно, впервые экранизирован он, пусть и без спроса автора, в 1942 году в фашистской Италии в качестве эффективной антикоммунистической пропаганды. Дебютное произведение не принесло славы: критики приняли его холодно, коммерческого успеха не случилось. В 1938-м вышла повесть-антиутопия «Гимн», которую нередко называют блёклой копией «Мы» Замятина.

В 1943-м вышел «Источник», роман про архитектора-индивидуалиста, который борется против традиционных форм и за творческое самовыражение. Книга становится бестселлером, но тоже попадает в немилость к критикам. Через 6 лет, в разгар маккартистской кампании против коммунистов, которая преимущественно коснулась деятелей кино, выходит экранизация романа с Гари Купером в главной роли. Фильм очень точно вписался в политическую конъюнктуру своего времени. Рэнд была открытой сторонницей борьбы с «агентами советского влияния», и хотя выступила против репрессий, стала одним из идеологов запрета на профессию и составления чёрных списков.

Плакат фильма «Источник» (1949 год)

При этом не стоит отрицать и некую притягательность «Источника». Во всяком случае, в романе точно подмечен конфликт архитектора с заказчиком, склонного видеть красоту в излишествах и украшательстве. Модный тогда конструктивизм (с его нарочитой простотой и функциональностью) возник как авангардное явление и не соответствовал мещанскому вкусу. Эта тема столкновения передового с архаикой и безвкусицей до сих пор имеет отклик в сердцах художников, архитекторов, интеллектуалов. Действительно, прорывы в искусстве, науке, да и политике – удел лидеров, гениев. Однако из этой максимы у Айн Рэнд проистекает вульгарный, яростный, фанатичный социал-дарвинизм.

Через 8 лет, в год смерти сенатора Джозефа Маккарти, словно подытоживая десятилетие охоты на ведьм, выходит главный труд Айн Рэнд – «Атлант расправил плечи». По сюжету охваченная экономическим кризисом и управляемая коллективистами Америка душит бизнес, а лучшие умы (в основном крупные капиталисты) под предводительством инженера-изобретателя Джона Голта отправляются строить общество нового типа в горах Колорадо. 

Кто он, рэндовский герой?

Это не только ницшеанский Ьbermensch, но и устоявшийся архетип американской литературы – так называемый американский Адам, бежавший из старого мира, прозябающего в упадке, в необжитый «фронтир», на месте которого он должен построить новый, лучший мир. Герой Рэнд – это всегда эгоцентрик, ставящий своё «я» выше социума. Писательница нарочито противопоставляет таких персонажей, как Джон Голт и Хэнк Риарден из «Атланта...» и Говард Рорк из «Источника», серой массе посредственностей. Но, как справедливо заметил политолог Кори Робин в книге «Реакционный дух», в действительности в произведениях Рэнд этот конфликт отсутствует, ведь в кульминационных монологах и Рорк, и Голт обращаются к обычным американцам.

Главный объект критики Рэнд – это концепция «государства всеобщего благосостояния». В уравнивании возможностей при помощи прогрессивного налога, бесплатной медицины и образования она видела угрозу дрейфа к социализму. Хотя, напротив, подобная политика сглаживала углы и позволяла сдерживать народное недовольство. Рэнд же представляет госаппарат и класс крупных предпринимателей в качестве антагонистов. По сути, конфликт в произведениях Рэнд – между героическими индивидами-бизнесменами и государством, которое выступает лишь посредником в эксплуатации рабочих масс первыми.

Айн Рэнд пропагандирует не просто неограниченный капитализм и принципы невмешательства в экономику, а прямой классовый диктат одних над другими. Как раз в этом Кори Робин и другие исследователи с левого и либерального фланга видят схожесть объективизма Рэнд с фашистской идеологией. Здесь вам и вездесущий культ силы, и понимание жизни как постоянной борьбы, и апелляции к тому, что неравенство справедливо и естественно, так как обусловлено природой, и следующее отсюда деление людей на первый и второй сорт. Так, например, один из идеологов австрийской экономической школы, колыбели неолиберализма, Людвиг фон Мизес отзывался о романе «Атлант расправил плечи»: 

«У вас есть мужество сказать массам, чего им не говорил ни один политик: вы – люди второго сорта, и всеми улучшениями условий своей жизни, которые вы принимаете как должное, вы обязаны усилиям людей, которые лучше вас». 

Безудержный восторг у Рэнд вызывали и такие борцы «со стадным сознанием», как серийный маньяк Уильям Хикман, прославившийся тем, что в 1927 году похитил и расчленил 12-летнюю Мэрион Паркер, а затем на заранее оговорённой встрече с её отцом вручил тому отрезанную голову девочки. Рэнд посвятила убийце целую статью, в которой охарактеризовала его как человека, «стоящего особняком от всего общества как свободой своей души, так и свободой действий». Напоминаю, её часто называют одной из самых влиятельных писательниц новейшего времени.

Воплощение идей

Под конец жизни Алиса Розенбаум смогла застать золотое время претворения в жизнь её идейного наследия. На смену «социальному государству» 1950–1970-х в западном мире пришло «государство неолиберальное». Кейнсианцы, которых без устали ругала в своих романах Рэнд, уступили место монетаристам, адептам Фридмана, Хайека и Мизеса. Все завоевания государства всеобщего благосостояния шли под нож приватизаторов из команд Рейгана, Тэтчер, Пиночета и прочих. Началась массовая передача собственности в частные руки. В ту же пропасть неолиберализма угодила и Россия в 1990-е. Доподлинно известно, что для некоторых реформаторов той поры романы Айн Рэнд были действительно чем-то вроде «капиталистической Библии». И сейчас по всему миру хватает её сторонников среди представителей политической элиты: от Дональда Трампа и наиболее радикального крыла Республиканской партии США до скандального фаворита на грядущих выборах в Аргентине Хавьера Милея, уже объявившего войну профсоюзной бюрократии и Центробанку, которые «мешают бизнесу развиваться». Разве что воинствующий атеизм Рэнд и её позиция по абортам смущают консерваторов мира, ведь их электорат преимущественно верующий. 

Зато пропагандистские тезисы Алисы Зиновьевны в совершенстве освоили разного рода шарлатаны из числа бизнес-коучей и тренеров-мотиваторов. Редкий спикер на курсах по личностному росту не посоветует «Думай и богатей» Наполеона Хилла и «Богатый папа, бедный папа» Роберта Кийосаки, и какой-нибудь роман Айн Рэнд. По правде говоря, именно в этой линейке им и место, а уж точно не на прилавках с вывесками «Философия» и «Зарубежная классика». 

Никита Маргаев