Наконец свершилось. Господин Ливанов освобождён от возможности и дальше разрушать наше образование. Новый министр, Ольга Васильева, намерена сделать воспитание стержнем образования и поднять престиж профессии учителя. Это обнадёживает.

Школа не может быть лучше своих учителей

На представлении нового министра мы услышали от премьера, что выделено три миллиарда рублей на покупку автобусов для сельских школ. Конечно, это нужно. Точнее, стало нужным благодаря экономически выгодной, но, по сути, безумной политике закрытия так называемых неперспективных малокомплектных школ. Ликвидация школ в селе нарушает его духовную экологию. К чему это ведёт, объяснять не надо. Может быть, то­гда стоило бы направить эти три миллиарда на восстановление закрытых школ?

Премьер сказал также, что он готов принять любую систему оплаты, которую примут сами учителя. Не уверен, что зарплата станет выше. Но в любом случае хотелось бы услышать правду от Росстата. А что мы слышим? Что учитель получает 15–17 тысяч руб­лей, а средняя его зарплата – 36 тысяч (?!), что средняя зарплата профессора в вузе – 44 тысячи… Работая в школах и вузе, могу с достоверностью утверждать, что 15 тысяч учитель получает за две ставки, Москва не в счёт. Что касается профессора, то я не знаю ни одного, опять же кроме Москвы и Санкт-Петербурга, кто получал бы более 25 тысяч. В то же время ректор вуза имел зарплату от 400 тысяч до миллиона. Не потому ли руководители вузов и средних образовательных учреждений поддерживали процесс разрушения образования?

Спору нет: и зарплата, и современные технические средства, и новые школьные здания – всё это, конечно, нужно. Но даже там, где школы оборудованы по последнему слову техники, находятся в прекрасных зданиях, а зарплату, как, например, в Москве, получают по 60–80 тысяч, уровень образования опустился до недопустимого. Почему? Потому что обсуждать и осмыслять надо цель образования, его содержание, методику, организацию, всю систему профессиональной подготовки учителя. Школа не может быть лучше своих учителей.

Увы, по сути, ни одна из этих проблем даже не поднималась в процессе так называемой модернизации.

В плену прагматизма

Необходимо честно признать, что процесс, приведший к плачевным результатам, был вестернизацией, попыткой пересадить на российскую почву то, что ей чуждо. Природа разумно устроила процесс социализации как культуросообразный, ибо культура – это ценности, и определяют всё именно они, а не знания и навыки или компетенции. Но в сегодняшнем обучении всё внимание направляется именно на них, т.е. реализуется философия прагматизма.

Необходима переориентация образования со знаниецентрического на культуросообразное, которое сделает человека не только обученным (компетентным), но и культурным, духовным, научит не мыслям, а мыслить, нацелит не на овладение готовыми знаниями и их применение, а на подлинное творчество. Образование в истинном смысле этого слова, где ведущими аспектами являются воспитательный и развивающий, способно охранить человека от грязной информационной среды, сделать прививку против инфекции безнравственности, вируса ксенофобии, проказы прагматизма.

Мы поддались прагматизму, этому антиподу духовности, и забыли о воспитании, о необходимости формировать мировоззрение наших детей. Возвели в абсолют обучение. Оно практично, даёт видимый результат, который можно «пощупать», то бишь измерить (с помощью тестирования, например). А образование, воспитание, развитие прямо не измеришь. Всё это сказывается потом. Когда рванёт. Достаточно вспомнить об Украине.

Главная опасность, исходящая от прагматизма, состоит в том, что он формирует совершенно пагубное мировоззрение, где нравственные понятия «можно» и «нельзя» заменены физическими – «возможно» и «невозможно». Что возможно, то и можно. Нетрудно предугадать, чем это грозит России, если эти идеи полностью «овладеют массами».

А угроза велика, что красочно описал А.М. Панарин в своей монографии «Совращение гедонизмом». Трагедия России, считает он, в том, что у нас победила западническая элита, которая пытается внедрить пагубное мировоззрение, присущее не России, а Западу. И это не преувеличение. В результате мы взращиваем не индивидуальности, а индивидуалистов.

Беды современного состояния российского образования коренятся в его современной философии. Чего стоит только понятие «образовательные услу­ги»! Представьте себе такой синонимический ряд: «парикмахерские услуги», «бытовые услуги», «образовательные»…

А выгодно кому?

Вообще, к сожалению, образование как феномен по-настоящему не осознано. И прежде всего это касается его предназначения, его потенций, его функций. Возьмём, к примеру, понятие цели. Как же была сформулирована цель в официальном документе «Стратегия развития российского образования…», с которого и началась его «модернизация»? Планировалось формирование человека, который мог бы успешно выполнять: 1) роль гражданина; 2) роль избирателя; 3) роль потребителя.

Казалось бы, такое можно было сформулировать по неведению, по глупости, по ошибке и т.п. Но уверен: авторы прекрасно понимали разницу между человеком, исполняющим роль гражданина, и человеком-гражданином, между человеком-потребителем и человеком, обладающим культурой потребления.

Прекрасно осознавали они и то, что удобный и послушный избиратель необходим самой власти (чиновникам), а потребитель – сетевым компаниям. Кто же эти «они»? Первым в числе авторов концепции значился… Всемирный банк развития (?!).

В последующих документах в качестве цели назывался «успешный» и «конкурентоспособный» человек. Казалось бы, что тут плохого? Плохо то, что эти симулякры, внешне, казалось бы, привлекательные, по сути – двусмысленны. Даже подростки понимают, что «успешным» можно быть, украв энное количество миллиардов и уехав за границу, или, на худой конец, обокрав старушку-пенсионерку.

Целью образования может быть только одно – человек духовный. В реализацию такой цели никак не вписываются ни компетентностный подход, ни ЕГЭ в качестве основного критерия оценки результатов, ни примитивизированное, некультуросообразное образование, ни нынешний уровень методической культуры учителя, ни Болонская система.

Кстати о примитивизации, проявившейся в сокращении объёма знаний. Дело дошло до того, что в Думе всерьёз был поднят вопрос о том, что Достоевского и Толстого надо убрать из программы, что до понимания их произведений ученики не доросли. Да, перегрузка, безусловно, есть, но она психологического свойства. Удивляться тут нечему, если вспомнить об уровне жизни большинства семей, о всех социальных стрессах и т.п.

Что же касается интеллектуальной перегрузки, то её нет. Более того – есть недогрузка. И она возникает только из-за одного фактора – уровня методики образования, которая, к сожалению, нацелена на запоминание и репродукцию знаний, а не на развитие способностей, на которых основаны умения, творчество, созидание нового.

Только методика, если её понимать как теорию и технологию образования, а не как набор неких прикладных процедур, позволит создать эффективную систему образования. К великому сожалению, роль этой науки не осознаётся. В ходе модернизации повсеместно стали ликвидироваться соответствующие кафедры в вузах и даже отделы методики в учреждениях повышения квалификации учителей. Я считаю, что, совершая это, мы рубим сук, на котором сидим.

Латание тришкина кафтана, изменение каких-то частностей в созданной ныне системе ни к чему не приведёт. Хочется надеяться, что новый министр образования понимает необходимость коренных изменений, разработки стратегии именно национально ориентированного обра­зования.