Окончание. Начало на стр. 1

 Эта тема присутствовала и в его стихах – армейские потрясения всколыхнули в нём поэтический родник, и он на равных вошёл в круг ленинградских поэтов шестидесятых, а в начале семидесятых даже издал сборник стихотворений. Сборник этот был переиздан в конце девяностых и более чем достойно читается и сейчас...

Молодой поэт недолго поучился-таки на филфаке, но романтика не отпускала, и он на пять лет ушёл в геологию, работал в Северной Якутии, но где-то с середины шестидесятых занялся литературой профессионально. Пробовал себя и в жёсткой армейской прозе, и в стилизованной исторической, и всё получалось на отлично, а в драматургии он начал даже входить в славу при всех положенных «пропустили», «не пропустили», «закрыли», «открыли», но подпись на письме в защиту Гинзбурга и Галанскова, Синявского и Даниэля положила этому конец. В течение нескольких лет это был настоящий запрет на профессию…

Эти годы оказались «ссылкой на родину» – в романтическую пушкинскую эпоху. Книги моего героя перечислять излишне, они – это общеизвестная классика. Поразительная эрудиция, чеканный слог, тронутый аристократической архаикой, и всюду неожиданное новое слово о фигурах и явлениях, казалось бы, общеизвестных. Новизну открывает взгляд романтика и поэта, если только это не синонимы.

В столь роскошном обилии книг, разумеется, нельзя выделить единую идею, но индивидуальную особенность, пожалуй, можно: автора влечёт героика, а движущей силой его исторических персонажей служит чувство чести, прямо запрещающее вступать в смертельную борьбу из-за материальных выгод.

Аристократическое чувство. Мой герой много лет объясняет нам, что демократия должна не уничтожать аристократию, но распространять её достижения на предельно широкий круг.

 Я затрудняюсь определить тот жанр, королём которого является мой герой, – историческая публицистика или документальный эпос, но достаточно назвать имя автора – Яков Гордин – и все вопросы отпадут.

Дорогой Яков Аркадьевич, дорогой Яша, поздравляю и Вас, и нас с Вашим юбилеем! Недаром Вас смолоду тянуло на подвиги – Вы и совершили свой жизненный подвиг.

Совершили, но, уверен, далеко не завершили. Вы ещё напишетесь, а мы начитаемся!

И ещё поохотимся на индеек.