Умеют всё-таки западные маркетологи завлечь толпу, главное – нейминг. День всех влюблённых – каково, а? А там и Хеллоуин подтянется.

Впрочем, в этом году Валентином увлекались меньше, чем раньше.

Что не отменяет главного – вместе мужчины и женщины всё чаще исключительно по праздникам. В «Покорности» Уэльбек диагностировал главную линию разделения общества. Дело не в «правых» и «левых», не в христианах и мусульманах, а в мужчинах и женщинах. Патриархат против матриархата, мужчины с Марса, женщины с Венеры – и диалог невозможен.

Раньше, говорят, любить умели – и умели показывать, как любить. Хотя, возможно, это лишь шлифовка временем. Тем не менее моего прадеда отправили в магаданские лагеря, а моя прабабушка, не зная, что с ним, продолжала ждать его 9 лет. И он вернулся. Или вот мои бабушка с дедушкой – 70 лет в браке.

Долгое время наш мир жил по христианскому принципу. Тому, который мужчины любят цитировать не полностью: «Так каждый из вас да любит свою жену, как самого себя; а жена да боится своего мужа». Работала меж тем патриархальная модель не без сбоев. И зачастую женщина в ней находилась не в лучших условиях.

Изменил всё век двадцатый, а век двадцать первый добил. Произошло то, что назвали бабьим бунтом. Мир перестал быть мужским. Так уже было в середине XVIII века, пропитанного «ароматом вечной женственности». Три мощнейших государства того времени управлялись императрицей Елизаветой, госпожой Помпадур и Марией Терезией. Им, по сути, противостоял один лидер – Фридрих II. Томас Манн написал о том эссе, суть которого такова: то время явилось промежуточным этапом, предшествовавшим глобальным переменам (дальше будет Французская революция) и венчавшим конец эпохи абсолютизма.

Конец эпохи мы фиксируем и сегодня. Мужской реванш в той же политике не состоялся. Жоар Болсанару в Бразилии и Дональд Трамп в США оказались частностями, но не закономерностями. Их места в итоге заняли женщины и женоподобные персонажи. И в мире задан тренд – женщина-лидер и желательно помоложе. Байдена тоже, да, контролируют дамы.

Если же кто будет сопротивляться, то его можно прищучить сексуальным скандалом. Metoo, абьюз, харассмент – уже навсегда. Харви Вайнштейн был, конечно, мерзавец, но сотни людей – в том числе и женщин – позволяли ему. Пока не вышвырнули вон. Обвинить мужчину в домогательствах – нормальная практика и эффективный элемент управления.

России феминизацию ещё предстоит пройти – и это будет кошмарная история. Ведь в нашем стиле довести самое дрянное с Запада до патологических форм. И не случайно сейчас главные деньги вкачиваются в пропаганду ЛБГТ, радикального феминизма и т.п. Вот только статистика изнасилований от того не уменьшается. Женщины по-прежнему не получают алиментов. Вообще с их правами в России определённо что-то не так. Впрочем, и мужчинам есть что предъявить – например, то, как женщины используют детей для получения неадекватных алиментов.

Да, пропасть между мужчинами и женщинами всё шире. И новые течения и веяния зачастую научают лишь одному – ненависти к другому полу. А та уже вкупе с массовой культурой приканчивает институт семьи. Но, разрушив прежние формы, предложили ли нам что-то новое? Нет, лишь увеличили пропасть, в которую прежде всего падают дети, которые продолжают рождаться и страдать, попадая в мир без любви.

Мы же продолжаем говорить о чём угодно, но только не о главном – не о любви. И научаем чему угодно, но только не науке любви. Возможно, самое время вспомнить о ней. Или уже слишком поздно? ■