Меня уморили в ковидном бараке
Собянин и губер с фамилией птицы,
Поэтому власти показывать факи
Я мёртвый и голый побрёл из больницы.

От Крокуса-сити, мотнёю мотая,
Шагал я сначала по Волоколамке,
Кричали «Ура!» массажистки из Тая,
Детей целовать подводили мне мамки.

Все знали, что я – та могучая сила,
Что хлипкий протест в страшный смерч переплавит,
Что я покусаю дрищей-инфантилов
И Царь Преисподней протесты возглавит.

Вблизи Ленинградки красавица Соболь
Дала мне из рук «Новичком» подкрепиться.
В желудке моём словно жахнул Чернобыль –
И я долетел до Манежки, как птица!

А там, на Манежной, в скафандрах сатрапы
Кормили «онижедетей» дубиналом.
«Мочите нудиста! – полковник усатый
Вдруг крикнул. – Чтоб дуриков не покусал он!»

А дети, прекрасные русские дети,
Ко мне устремились, шарфами махая.
О шейки, о щёчки румяные эти!
...Откуда в ментах озверелость такая?

Мозги разлетелись по всей по Манеге,
А яйца под Вечный огонь закатились.
Зато журналюги из СМИ и Телеги
С айфонами живенько подсуетились.

Я стал на порталах главней, чем Навальный, –
Хотя б на полдня, и не верилось людям,
Что я из больнички мертвец ковидальный,
Что все мы там будем, что все мы там будем.