Поэт Анна Подгорная – о юности на Украине и зрелости в Израиле.

– За словом «эмиграция» всегда скрывается личная история, порой трагическая. Расскажите о своём переезде в Израиль, какова ваша история?

– Мой дед – еврей. На постсоветском пространстве зачастую это имя нарицательное. Для меня же это источник мудрости, жизнелюбия и колоссального энтузиазма. Евреем быть не просто.

Меня воспитывали дед, бабушка, мама и дядя. Мои родители разошлись. Дедушка вкладывал в меня душу и весь свой накопленный опыт. Он был человеком глубоким, содержательным и «неглупым». Дед всё своё свободное время проводил со мной: учил сермяжной правде жизни.

Причины моей эмиграции так же трагичны, как последствия развала СССР для итээровских работников – все остались за бортом, не имели возможности нормально жить. Мама и дед работали в КБ «Южный», занимались ракетостроением, бабушка – начальником химводоочистки Южного машиностроительного завода. Когда дед заболел, львиная доля доходов семьи уходила на его лечение. Маме было трудно. Мне было семнадцать лет, я училась, по заданному дедом направлению, на ж/д работника. Аргумент: железная дорога была, есть и будет при любом строе и власти. В Днепропетровском транспортно-экономическом техникуме преподавали профессионалы, заставляющие нас – зелёных и восторженных мальчиков и девочек – мыслить глобально и стратегически, трезво и чётко, как будущих управленцев ж/д.

Однажды в новостях того времени я услышала слова президента Украины г-на Л.Д. Кучмы, что он пожертвует одним-двумя-тремя поколениями граждан Украины ради светлого будущего новой страны. Я пребывала в шоке. Я – гедонистка, не могла понять, почему мною должны жертвовать. Тогда родилось желание уехать, так как при простом анализе было ясно, что жизни не будет. Болезнь деда ускорила эмиграцию семьи. Это была экономическая репатриация 2000-х годов.

В моей семье еврейский вопрос не поднимали по причине закрытой специальности деда и мамы, так же как и принадлежность к польскому гербу Юноша, по роду прадеда. Каждого члена семьи учили быть самодостаточным, образованным и хорошим специалистом. Планку ставили высокую. Дух романтизма 60-х годов и послевоенная жажда жизни, которые позволили поднять на небывалые высоты экономику, ракетостроение, медицину, образование в СССР, витали в моей семье. Я получала высшее образование. При оформлении документов консул вынес вердикт: закончить обучение и ехать в Израиль дипломированным специалистом. Израилю нужны были кадры, молодые и образованные.

Моя семья уехала. Я ещё два года училась. Волею судеб у меня случилась первая любовь. Отношения были сложными, я была незрелой и в итоге после окончания Днепропетровской металлургической академии Украины фактически «убежала» от несложившейся любви в Израиль, хотя предпосылки и база остаться на Украине и интересно работать были. Так сталось – я уехала.

– Трудно ли было адаптироваться к реалиям другой страны? Помогала ли связь с соотечественниками? И претерпел ли какие-то изменения ваш русский язык, помещённый, если так можно выразиться, в другую среду?

– Эмиграция – всегда сложно. Ломаются стереотипы, рвутся нити души, связи с прошлым. Сложно принять новую реальность. Никогда не поверю тому, кто скажет, что это просто. Это кома, микросмерть, новое рождение.

Израиль – особенная страна. Здесь заботятся о вновь прибывших. Дают возможность адаптироваться, моральную и финансовую помощь. Мы приехали не в чисто поле. Нас радушно приняли учительница моих родителей Э.Д. Зильберминц и её семья. Помогли всем необходимым: знаниями, связями, советами, разделили свой кров с нами. Было трудно. Однако и на камнях растут деревья.

Социум Израиля отличается от постсоветского. Здесь люди проще смотрят на внешние атрибуты, условности, регалии. Страна занимает 11-е место в мире по уровню счастья. Это так. Много солнца, толерантности, свободы мнений и слова. Это ценно. Мне не хватает только снега! Белая гладь, как чистый лист, и хочется заполнить его, создавая новое...

Приезжая в Россию, я чувствую, что веду себя несколько иначе: я открытая, улыбчивая, меня не волнуют брендовые магазины, у меня нет страха перед будущим. Если захочу сменить работу, обязательно будет другая. Социальная защита населения высока. У людей не стоит вопрос, как свести концы с концами, при условии, что они умеют побороть лень. Нет вечной гонки. Особое отношение к старикам, детям и солдатам. Здесь в кафе или в очереди в магазине за солдат заплатят и благословят. Скажут: «Ты нас бережёшь и охраняешь наш мир». Самая большая ценность в стране – мир и дети – будущее Израиля.

Да, израильтяне работают по двенадцать часов, да, здесь постоянно военные действия. Однако у людей есть некий фатализм и вечная надежда на лучшее. Недаром гимн Израиля называется «Атиква» – Надежда.

Любимые фразы – «терпение» и «будет хорошо». Это настолько часто слышно, что родилась искромётная шутка: «Евреи говорят: будет хорошо. Русские спрашивают: когда?»

Израиль на одну пятую состоит из русскоязычного населения. Выходцы из СССР развивали страну, несли знания, культуру и прогресс.

Что говорить, великая Голда Меир прекрасно говорила по-русски, родившись в Киевской губернии.

Приехав в Израиль и поселившись в Назарет-Илите, я оставалась в русскоязычной среде, так как 70% населения города на тот момент были выходцами из стран СНГ. Развивающийся, перспективный город с 50-тысячным населением, мудрым руководством и особенными атмосферой, культурой и людьми. Здесь творили Марк Азов и его сподвижники, выпускался литературный журнал «Галилея», в городе есть свой камерный оркестр (восемь скрипок, виолончель, рояль). Музыканты (профессионалы) дают концерты после основной работы.

В полутора километрах находится Назарет, легендарный, библейский. В нём сейчас проживают арабы. Город сохранил древнюю культуру и памятники архитектуры: синагогу, в которой проповедовал Иисус Христос, ортодоксальный христианский храм архангела Гавриила над родником Девы Марии, где была дарована Благая весть о приходе Мессии. Я там молюсь и там же венчалась.

Естественно, связь с друзьями не прерывалась. Я дружу десятилетиями, появляются новые друзья, но старые – всё так же интересны и дороги.

Сейчас, по прошествии лет, появились в моей речи ивритские слова, такие как: «аваль» – что по-русски означает «но», «бекицур» – «ближе к делу». В целом же моя русская речь сохранилась великолепно, разве что появился характерный одесский акцент (шутка).

– Если говорить о русскоязычном литературном процессе Израиля, то есть ли у него какие-то отличительные черты? И что это вообще за явление – русскоязычная литература в Израиле?

– Русскоязычная литература в Израиле удивительна плеядой талантливейших людей, таких как Леонид Финкель, Грегори Фридберг, Хелен Лимонова, Юрий Табачников, Мария Войтикова, Ада Рабинович, Дмитрий Рабинович, Игорь Торик, Татьяна Мороз, Михаил Ландбург, Наталья Терликова – и это только те, с кем я лично общаюсь.

Союз русскоязычных писателей Израиля (СРПИ) богат талантливыми и высокообразованными людьми. Отличительной чертой литературного процесса являются голый энтузиазм и отсутствие финансирования от государства. Все начинания союза происходят за счёт его членов. И тем не менее издаются потрясающие альманахи, проводятся встречи и заседания, различные культурные мероприятия.

Существует альтернативное СРПИ Творческое объединение (ТО) «Понедельник начинается в субботу» под руководством Натальи Терликовой, насчитывающее более пятисот человек со всего мира. ТО издаёт свой альманах – «Понедельник», проводит весенний и осенние рауты при Русской библиотеке в Иерусалиме и Культурном центре при посольстве России. Я познакомилась с ТО недавно, но очень рада возможности дружить, работать вместе над «Понедельником», радовать наших читателей и слушателей.

Также в Израиле проводится международный фестиваль «Арфа Давида» под руководством тонкой и талантливой Людмилы Чеботарёвой, который отличается высоким уровнем жюри и известен на весь пишущий мир.

– Русский писатель, за редким исключением, не может прокормиться своим литературным трудом. А каков удел израильского писателя? Больше ли у него шансов добиться успеха на своём поприще? Или путь к славе столь же тернист, а статус писателя столь же низок, как и в России?

– Думается, удел писателей везде одинаков, особенно в наше время. Пишут много, ведь мир – как текст. Видится смерть «Автора» – плата литературы за рождение читателя, создающего множественность трактовок произведения. Однако в наше время гораздо проще реализовываться: интернет объединил писателей, сделав их общение проще и доступнее. Нет железных занавесов. Мы общаемся, переводим друг друга, выпускаем совместные антологии и альманахи. Гораздо легче стало общаться с издателями, газетами и журналами. Это делает процесс работы интересным и увлекательным. Всё возможно. Нужно только очень захотеть и работать.

На мой взгляд, преимущество израильского писателя перед русским – возможность иметь чуть больше средств и издаваться за рубежом, что значительно выгоднее, чем, к примеру, издавать книги в Израиле. Вероятность издаться бесплатно тоже есть – на гранты от министерства образования, но они предусматривают публикацию только на иврите.

Русскоязычная литература в Израиле – это тысячи томов, вывезенные репатриантами, это книги в библиотеках городов и постоянные заказы русскоязычных израильтян по интернету. Книги и альманахи здешних писателей. Это собственный мир на великом русском языке.

– В предисловии к вашей книге «До... и после...», написанном Андреем Щербаком-Жуковым, есть верное наблюдение о том, что жизнь любой женщины делится на период до замужества и рождения ребёнка и период после этих знаменательных событий, что, естественно, отражается и на творчестве. Как это отразилось конкретно на вашей поэтике?

– Да, это так. Жизнь делится на «до и после». Я стала ответственнее, собраннее, глубже, мудрее. Всё померкло рядом со всеобъемлющим чувством любви к мужу и ребёнку, заполняющим меня, дающим силы и вдохновение.

После рождения ребёнка ничего, кроме детских стихов, лет пять сочинять не могла, пока не произошла сепарация меня от ребёнка.

После мир вернулся в привычное русло. Размышления о вечном: любовная, философская, религиозная, пейзажная лирика. Хотя мысли и рифмы всегда были, просто в погоне за ребёнком из-за постоянной усталости не было сил записывать.

– Одно из ваших стихотворений начинается так: «Поэтический дар не приходит случайно...» А каким образом приходят к вам стихи? Ощущаете свой дар как благословение небес или как некое бремя, которое необходимо нести?

– Я не отношусь к поэтическому дару как к бремени. Это подарок свыше.

Быть тоньше, ранимее, чувствительнее к жизни, смерти, красоте, философии, видеть незримое и особенное в простых вещах, уметь описать и высказать мысли, затронув души людей. «Лить чернила на снежность листа поутру» – это ли не благословение? Не избранность?

Мне стихи приходят внезапно, я записываю. Порой среди ночи, проснувшись. Порой днём, в самых неожиданных местах: в автобусе, на работе, в ожидании важной встречи. И рождаются «записки на манжетах». Вдохновение бывает разным: от переполнения эмоциями до осознанно выработанного – сядь и пиши.

– Есть ли в Израиле возможность напечататься в каком-то журнале, выпустить книгу? Или судьба ваших публикаций связана в основном с российскими изданиями? Помогает ли как-то Интернациональный союз писателей, членом которого вы являетесь?

– Возможность издаться есть всегда. Вопрос – бесплатно или за деньги, и если да, то за какие. Это немаловажно для каждого писателя.

В Союзе русскоязычных писателей Израиля есть альманахи, они издаются на средства участников. Есть гранты для издания книг членов союза.

В России издание книг также сложный процесс. В основном требует вложения личных либо привлечённых путём краудфандинга средств.

Хотя, буду правдивой, мне повезло. Моя первая книга «До... и после...» вышла совершенно бесплатно и переведена на восемь языков Европы. Это сделали издательства LAP publishing и ЛитРес: Самиздат. Так сложилось. «Если звёзды зажигаются – значит это кому-нибудь нужно».

Интернациональный союз писателей занимает особенное место в моей жизни. Это команда энтузиастов-профессионалов под руководством талантливого руководителя, новатора, общественного деятеля и писателя – А.Н. Гриценко. Его харизма, знания и опыт передаются всему союзу. Он мастерски ведёт организацию вперёд, готовит кадры и влияет на литературный процесс России.

При ИСП проводятся масса конкурсов и фестивалей, литературные курсы прозы и поэзии, тренинги. Это результативно и интересно как для членов союза, писателей и поэтов, так и для начинающих авторов. ИСП берёт на себя большую часть расходов при издании книг.

Это дорого и ценно для меня быть кандидатом ИСП: общение с талантливыми людьми, профессиональная, своевременная помощь в решении множества вопросов, возникающих в процессе творчества, возможность расти над собой.

– Кого читаете-перечитываете из классиков и из современных российских авторов?

– Из классиков постоянно возвращаюсь к А. Ахматовой, В. Маяковскому, И. Бродскому, Ю. Левитанскому, Гёте, Гейне, М. Булгакову, А. Чехову, Е. Блаватской, Н. Рериху. Из зарубежных писателей особое место занимают Кастанеда, Оруэлл, Фицджеральд, Моэм, Ремарк, Митчелл, Драйзер. Люблю исторические романы Дюма и Дрюона, Пикуля и Загребельного...

Из современной прозы значимое место занимают: К. Найт, Р. Ломас, П. Коэльо, Р. Бах, В. Пелевин, Б. Вербер и др. Люблю читать С. Лукьяненко и Генри Ллойда Олди. Сейчас заказала для ребёнка новую книгу Саши Кругосветова.

Из поэтов современности мне интересны Лина Костенко – душа и голос украинской поэзии, Игорь Маркес – тонкий философ и лирик, Юрий Табачников – израильский талантливый поэт. Очень значимы для меня произведения А. Щербака-Жукова, глубокого и ироничного; П. Корицкой – моего педагога по Литературным курсам им. Ахматовой; Ю. Мартынцевой – это для меня ориентиры в современном искусстве. Читаю, общаюсь с зарубежными поэтами и переводчиками, такими как Василий Надирашвили, Наталья Биссо, Anita Nahal. Дружу с Laszlo Konsanszky, Stefan Bogdan (с ними работаю над переводом моей новой книги «Контральто к Б-гу»).

«ЛГ»-ДОСЬЕ

Анна Анатольевна Подгорная родилась в 1981 году в Днепропетровске. Окончила транспортно-экономический техникум, Институт повышения квалификации при Днепропетровской металлургической академии. Произведения публиковались в альманахах Российского союза писателей, в «Антологии русской поэзии» (2019). Автор сборника «До... и после...». Книга переведена на восемь европейских языков. Участник литературного конкурса «Георгиевская лента», номинант национальной литературной премии «Поэт года», премии «Наследие-2021». Финалист конкурса Международной лондонской премии им. Джорджа Ноэля Байрона, конкурса Open Evrasiya 2020. Награждена медалями «Антон Чехов 160 лет», «Анна Ахматова 130 лет», «Георгиевская лента 250 лет». Кандидат Интернационального союза писателей. Живёт в Израиле.