ПОЭЗИЯ

Алесь БАДАК

Молниевый посох

Как река, он теченьем широк, –
И века, и народы сближает, –
То исчезнет на миг из-под ног,
То и впрямь навсегда пропадает.

Путь, подаренный небом земле, –
Был когда-то он Млечного частью,
И над ним плыли в облачной мгле
Души предков, готовясь к причастью.

Не осилить тот путь до конца, –
Нам он послан для вечной печали...
– Что в конце? – разбуди мудреца.
Он ответит:
– А всё, что в начале.

Те слова не расслышат... А жаль.
Далеки они лугу и полю.
И бредут в бесконечную даль
Кто – за славой, а кто-то – за волей.

Что, наивный, я знал о пути –
Том, в который беспечно собрался?!
Он мне снился желаньем идти.
Он мне самым счастливым казался.

Не нашёл я на нём ничего –
Да, ни славы гремящей, ни воли.
И сойти не могу я с него, –
Мне и этого счастья довольно:

Чтоб идя в неизвестность по нём,
Сквозь века проходить и сквозь страны,
То блуждать в позабытом былом,
То теряться в столетьях незнамых.

А когда путь совсем пропадал, –
К небесам обращался с вопросом.
Я сочувствия вышнего ждал –
И являлся из молнии посох.

Я сжимал этот посох в руках,
Чтобы зрячей душа моя стала.
И хотел я ни много, ни мало –
Ощущенья дороги в ногах.

Свет

Вдруг света всё меньше душе, –
Вдруг мраком она ощущает,
Что зло прорастает уже,
Сквозь сердце моё прорастает.

В душе ему нынче простор, –
Она опустела – как вышла.
И если бояться злу, то
Лишь света, что всё-таки свыше.

«Мне света!» – кричу... Тишина.
«Мне – света!», – а улицы немы.
Мне – света иль даже – огня,
Что все разрешает проблемы.

***

Ещё
Увидеть можно их –
Всех – из далёкого былого.
Ещё живых и не живых.
Всех –
Кроме лишь себя такого.

Как будто быть там не могло,
Как будто нету и сегодня.
Лицо прикроешь –
Как стекло,
Начнут просвечивать ладони.
Идёшь по городу – никто.
Твоя душа тебе чужая.
А сквозь тебя людской поток,
Течёт, течёт, не замечая.

Сентиментальность

Сентиментальность – как возраста знак,
Знак: осторожно!
Но ослепила глаза мне весна.
Поздно, брат, поздно!

И полетела душа под откос,
Будто бы в небо.
Что там? –
Отчизна со светом берёз
Бездною внемлет.

Шапку
Вдруг в поле,
Как в церковке, снять.
Близятся дали.
Будто бы ангелы, в небе летят
Лебеди стаей.

Пути

Перед нами так много дорог,
Но идти ни одной мы не можем.
Только выйдем – и тот же итог –
Вновь окажемся на раздорожье.
Даль дорог этих так далека –
Ни конца, ни начала им нету.
Гонит пылью седые века
Ветер снова по белому свету.
То назад мы идём иль вперёд?
Пыль веков или времени ветры?
И чем меньше у душ наших веры, –
Тем всё больше распутьям дорог.
***

Что ещё будет по воле чужой?
Снова не солнце, а туча восходит.
От боязливца вдруг скрылся герой.
Молча слепые здесь зрячего водят.

Белых, как снег, молодых рысаков
Вновь обгоняет какая-то кляча.
Ходит голодный по кладбищу волк,
Ходит за мною покорно и плачет.


После вечности

Сюда ты приходила что ни ночь
И в комнате запаливала свечку.
– Погибнет мир, – шептала, – всё равно
С тобою неразлучно будем
Вечно.

Уже давным-давно ты не со мной.
– Чего ж, – шепчу я, – значит, за стеною
Погиб весь мир и стала впрямь
Былой
Та вечность, что обещана тобою.

– Погиб весь мир, – шепчу я. – За окном
Вновь безрассветный наступает вечер.
Но верю я, что ты вернёшься вновь,
Когда настанет
Будущая вечность.

***

То, что всё ж не сбудется,
Для нас
Вдруг дороже сбывшегося стало.
Вспоминаем, помним –
И не раз
Жизнь о нём
Сочувственно мечтала.
Стоит только просто захотеть,
Чтобы изменить в нём всё отважно.
И никто не сможет – только смерть –
Отобрать его у нас однажды.
А пока мы есть, оно живёт,
Хоть его придумываем сами.
Может быть, на нём из года в год
Этот мир и держится веками.

Край света

1
На станции с названьем «Хоть куда»
Я очутился на исходе лета.
– Куда? – кассирша глянула приветно.
А мне б лишь не туда, где ждёт беда...
И я махнул рукою:
– На край света!

– Поторопитесь, ибо поезд ваш
Отходит, да, всего через минуту.
Я взял билет,
Ещё не веря чуду.
Сказал «спасибо»
И бегом – под вальс,
Что плыл из репродуктора как будто.

2
А поезд мчал на запад, на восток.
А поезд мчал на юг и мчал на север.
Я сам себе и верил, и не верил.
В вагоне – я. А кто ещё? Никто.
Лишь воздух за окном знакомо серый.

«Я здесь один?» – я вслух себе сказал.
Иль проводницу вдруг спросил об этом.
Она в ответ:
– На край земного света
Кто путь себе серьёзно выбирал?!
Ну разве... вы – унылые поэты.

3
В купе струился поднебесный свет.
А проводница, старясь виновато:
– Купала мне читал вот здесь стихи когда-то...
– О Бог ты мой! Когда, коль не секрет?
– А в сорок первом... Да, в начале марта...

Здесь был Рембо, когда свой Шарлевиль,
Да, из-за женщин он тогда покинул.
Петрарка был, когда искал причину
И ненависти нашей, и любви.
А что нашёл – забытую долину.

Я слушал проводницу и глядел.
Лицо её менялось поминутно.
Старушка в ней и девушка подспудно
Встречались, как порой в речной воде –
Небесный мрак со светом обоюдно.

4
Я ложечкой мешал холодный чай.
Я слушал и не слушал проводницу.
– А вы зачем теперь свою столицу
Решили променять на дальний край,
Куда не стоит даже торопиться?

– Всё надоело.
Может, посмотреть,
Коль всё ж смогу, на этот мир из дали,
На все его тревоги и печали
Со стороны иль с краю...
Мне б суметь...
Быть может, и пойму...
Хотя – едва ли...

5
– Ах, Боже, за беседою такой
Мы остановку чуть не пропустили, –
Вздохнула проводница, – погрустили...

И вот я на тропинке полевой –
Мне весь простор Отчизны возвратили!

– А как же тот обещанный мне край,
Край света?! – я кричал вослед вагонам.
Лишь птичий грай поднялся над перроном
И сквозь него услышал:
«Вот ваш край!»
Иль, может, «рай», – кричали из вагона.

Любови и печали край родной!
Я без него вдруг в мире заблудился.
Вернулся, словно заново родился.
Вновь стал я им, а он – как будто мной.
Об остальном – забыл или забылся?

Перевод Изяслава КОТЛЯРОВА