Осенний рывок цен, ошеломивший всех, заставляет задуматься: как же устроен наш потребительский рынок? Почему он способен только разгонять ценовой галоп, а не предупреждать и не смягчать его? Правительство предприняло некие меры, которые, как нас теперь уверяют, «снизили темпы роста цен». То есть не сам рост, а только его темп. И это выдаётся за громадное достижение. Но всё уже давно ясно – новый виток ценовой спирали неизбежен. А может, есть иные способы такого устройства рынка, чтобы он работал не против потребителя, а учитывал и его интересы, и возможности?

Сценарий жизни может быть создан во благо многих людей, а может и лишь для узкого круга персон. «Рынок» – пустое слово, метафизическое понятие, если не знать всех тонкостей взаимоотношений контрагентов и покупателей, но главное – правил игры, заложенных в ту или иную модель в разных странах.
Чтобы разрушить муравейник или улей, достаточно сломать шкалу ценностей, права и обязанности, законы поведения, внести в общество расслабуху или вседозволенность. И улей умрёт, его разворуют сами пчёлы, матка погибнет, хотя какое-то время здесь будут царить радость и всеобщее пиршество, чем-то напоминающие буйное веселье на отечественном телевидении.
Однажды я позвонил в одну телепрограмму. «Есть идея, как понизить вдвое цены на продукты в России», – сказал я. «Мы не рассматриваем крупные идеи», – ответил редактор.

В прошлом году я опубликовал статью «Кто устанавливает цены на рынках» о том, как внедрить на наши рынки нашего же фермера и потеснить иностранца, из рук которого питается вся Россия. Во всех странах Европы, в США, в Канаде торговать на рынке имеет право только гражданин своей страны. И это делается не только в целях безопасности, скорее, чтобы поддержать отечественного производителя. В России же произошло смещение приоритетов. Торгует перекупщик-иностранец. Базар принадлежит криминалу. Взымается непомерная плата… Гоголь не написал бы сегодня «Сорочинскую ярмарку».
Достаточно внедрить иную модель рынка – как зону, свободную от диктата продаж, – и цены упадут, может, вдвое. Есть первое правило улья: пчёлы убьют непрошеного гостя, который пытается вмешаться в их жизнеобеспечение. Второе правило муравейника гласит: не пускать к своему жилищу постороннего, ибо у постороннего всегда свой интерес. Муравьи съедят непрошеного гостя. А мы пустили на наш рынок продуктов интернациональный криминал.
Во всех странах мира есть заповедь – городской базар не должен быть частным, ибо частник задушит поборами свободную конкуренцию. Исторически рынок был рождён ещё до времён христианства как социальная модель конкурентных свободных продаж. Все знаменитые восточные рынки древности принадлежали городской власти. Об этом повествуют летописи. Частных базаров не было ни в Бухаре XVI века, ни в Риме времён Нерона, ни в дореволюционной России, где все базары принадлежали казне. Базар оберегался от диктата цен как святыня, как храм желудка!
Возьмём для примера фолиант «Городское хозяйство города Москвы» за 1913 год. Читаем: «Все торговые предприятия столицы подразделены на четыре разряда. Первый – оптовая торговля, второй – розничная, третий и четвёртый – мелочная. В пользу города (казны) взимается с каждого промыслового свидетельства: от оптовой торговли 75 р. в год, розничной – 22 р. в год, с мелочной третьего разряда – 3 р. в год и четвёртого разряда мелочной – 1 р. 20 копеек в год. Городское управление взимает в свою пользу 15% с цены промысловых свидетельств 1 и 2-го разряда торговцев и 10% от 3 и 4-го разряда торговцев. Остальной доход идёт в государственную казну».
Частных базаров в дореволюционной России не могло быть по закону, прежде всего в целях безопасности населения. А государство выступало косвенным гарантом качества продуктов. Сегодня и на Западе, и на Востоке все городские и сельские рынки, то есть базары, – муниципальные. Цена за место – десять центов с метра.
В России же всё не так, ибо муниципальная власть в городах и райцентрах до сих пор не вошла в свои законные права и как бы не существует всерьёз, до 1 января 2007 года ей не доверяли управлять практически ничем. Зато на фасаде полощется флаг с орлами.
При этом ни в одном российском городке вы не увидите на рынке фермера. Недавно я побывал в
г. Болхове Орловской области. Городской рынок почти пуст, меж рядов расхаживают мелкие рэкетиры и требуют с бабушек по тридцатке за место, а не дашь, прыснут из баллончика дихлофосом на укроп. В самом Орле городской рынок тоже опекают иностранцы. Да и в большие города фермер не приедет на рынок. Его остановят уже при въезде: побор только за въезд машины, например, на любой питерский рынок – от 2 до 5 тысяч рублей (в зависимости от габаритов), а ведь ещё надо проплатить стол под открытым небом (1200 руб. в день), потому что в павильонах место стоит 2500 за метр стола. А где хранить яблоки, морковь, свёклу, картофель ночью (в машине ведь зимой товар замёрзнет)? А где переночевать самому фермеру в феврале, когда ночью минус двадцать пять? Такая же картина повсеместно.

О моделях общества никто не думал в 90-е. Тем более о социальных организмах. Урвать бы побыстрей! Но вот теперь придётся многое ломать, выстраивая цивилизованные модели социумов… Продуктовая мафия взвинчивает цены ежемесячно, а государство вынуждено платить добавки к пенсиям. Это мельница дураков. Эти добавят, а те опять поднимут цену. Так жить нельзя… В России спрос лишь на мелкие идейки. Хотя правило муравейника гласит: «Нет такой жертвы, которую нельзя принести во имя спасения муравейника!»
В Департаменте экономики города Милана мне рассказали, что есть такой порядок: «В рознице деньги мафии и прочего криминала не крутятся. Пусть пробуют силы в большом бизнесе, в мире крупных акул. Но городской базар – это место, где правит фермерский круглый стол, совет торговцев, куда входят только производители товара и переработчики. Директора нет, правят сорок человек, есть ответственный секретарь. Накручивать против цены опта можно не более 8%, иначе придётся платить иной, более высокий налог. Базар – это линия социальной поддержки народа. Богатый не придёт сюда. И при этой модели правительству вряд ли нужна монетизация. Мы не кормим из бюджетных денег мафию. Инфляция почти незаметна».
Это лишь маленький штрих к теме «как живут люди». Из чего складывается цена жизни. Кстати, о ценах. В Голландии оптовая закупочная цена килограмма куриных окорочков – 39 центов, на базарах Амстердама они стоят меньше доллара. Картофель – 20 центов за килограмм. В Китае кило картофеля на рынке стоит 5 центов. А знает ли кто-то из учёных-экономистов, из докторов наук или рыночников из МЭРТа, в чём состоит таинство образования цен в России? Почему все торговцы на рынках сдают в налоговую инспекцию нулевой баланс? И почему инспекцию это устраивает? Вот клубок!..
Италия выстроила городскую экономику так, что может выбросить со складов, подконтрольных городскому Департаменту экономики, любую партию продуктов и сбить цену в случае неровной ситуации.

В России никогда не было науки о социальных организмах, то есть о законах, действующих внутри групп людей, собравшихся на почве производства или торговли на каком-то участке пространства. А между тем внутри любой группы объединившихся людей начинают действовать свои маленькие правила, понятия, обязанности. Такие правила создаются на заводах, на рынках, в тюрьмах, в кондоминимумах, они строжайше соблюдаются в мафии, в австралийских племенах, в конфессиональных средах. Но у нас всегда игнорировали волю и желание отдельной личности, как бы растворившейся в коллективе.
Да, СССР рухнул по экономическим причинам, но заметьте, в критическую минуту власть не поддержал народ. Его поведение никто не просчитал. Зато просчитали специалисты на Западе, которых очень интересует тема: «как живут люди». Там наука о социальных организмах, о культуре поведения в быту хомо сапиенсов существует давно. Она была создана в середине ХVIII века в Англии по чисто практическим мотивам. 

Юрий ВИГОРЬ