Сказано: красота спасет мир. Но не сказано: какая? Внезапно открылось: внутренняя.
И вспомнилось:
…Младенческая грация души
Уже сквозит в любом ее движенье.
А если это так, то что есть красота
И почему ее обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?
Николай Заболоцкий? Стихотворение «Некрасивая девочка»?
Шел 1961 год. Нам всячески внушали, что нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме. В свои 16 лет, когда рождались первые стихи, в основном о любви – «А я тебя еще не встретил, не знаю, что тому виной» – редакциям требовалось от юных поэтов нечто вроде: «В коммунизм у нас дорога, мы на правильном пути».
Разумеется, мы, не отягощенные глубокими философскими познаниями, не сомневались в истинности пути. Но после разоблачения культа личности Сталина и зарождающегося культа Хрущева, хотелось какой-то большей свободы для собственного мышления. А то ведь никак по детской наивности, хотя и сдавали экзамены на пятерку, не могли сообразить, чем на самом деле обернется доступная по красоте звучания фраза: от каждого по способностям, каждому по потребностям. Тем более, что в нашем литобъединении при рижской газете «Советская молодежь», по своим незаурядным, как нам представлялось, способностям мы не могли получить больше чем одну публикацию стихов за целый год, и то перед семинаром молодых писателей Латвии.
Ну да ладно, стихи стихами. А как быть с остальным? С реальными потребностями? Все мы, молодые поэты того времени, трудились, как правило, на заводе, зарабатывая производственный стаж, чтобы без проблем поступить в институт. И материальные ценности, в виде новых туфель или костюма с галстуком нас интересовали не менее, чем выступление на поэтическом фестивале – в спецовке и телогрейке не очень-то будешь принят поклонниками наших дарований. Хотя, конечно, внутренняя красота оставалась при нас, и, казалось, этого не отнять.
Но...
И вновь инстинктивный бросок к стихотворению Николая Заболоцкого:
Ни тени зависти, ни умысла худого
Еще не знает это существо.
Ей все на свете так безмерно ново,
Так живо все, что для иных мертво!
И не хочу я думать, наблюдая,
Что будет день, когда она, рыдая,
Увидит с ужасом, что посреди подруг
Она всего лишь бедная дурнушка!
Мне верить хочется, что сердце не игрушка,
Сломать его едва ли можно вдруг!
Выясняется, что в будущем, при построении коммунистического общества проявятся такие язвы нового мира, о которых в юности и подозревать не приходится. Допустим, у твоего начальника цеха потребности круче твоих, и ему подавай костюм бостоновой ткани, когда тебе – рядовому рабочему – хлопчато-бумажный. Или при поездке на курорт ты будешь катить до Сочи, понятно «за бесплатно», в общем вагоне, а он в отдельном купе. Или... или...
Словом, такая кутерьма в мозгах, что хоть подавайся не в Рижский политехнический институт, а в университет на философский факультет. Иначе не сохранить ясность мысли и не осознать, куда в ближайшие двадцать лет приведет нас родное правительство. Оглянемся на 1980 год. И? Где наши чаяния и надежды и где коммунизм? Ау! Ни того, ни другого. А что есть? Стихотворение Николая Заболоцкого с интригующим для нас, пацанов начала 1960-х годов, названием «Некрасивая девочка». Было, есть и будет! И при умелом прочтении это «было, есть и будет», зашифрованное в тексте бывшим политзаключенным ГУЛАГа, увидит и молодой человек, «делающий жизнь», само собой, не с кого-то, а самостоятельно.
Ефим ГАММЕР
