В 1991 году пути России и Украины начали расходиться, а после «майдана» 2004 года этот раскол принял обвальный характер, считает журналист и военный эксперт В.Шурыгин:
Вчера состоялся спор. Суть его в следующем. Все месяцы СВО, при оценке противника, я то и дело слышу с разных сторон, что, мол, как не крути, но, воюющие против нас украинцы, по сути, наши братья, что «они такие же, как мы», и потому у них те же боевые качества – стойкость, мужество, убежденность. Поэтому они достойны уважения.
И вот тут я хочу возразить. Тезис «такие же, как мы» верен только в биологическом смысле. Да, генетически мы один народ, у нас общие предки, наши языки близки. У нас одна вера. Но на этом «общность», собственно, заканчивается. В 1991 году пути России и Украины начали расходиться, а после «майдана» 2004 года этот раскол принял обвальный характер и начал развиваться с огромной скоростью. От идеологии «Украина цэ нэ Россия» – медленного дрейфа в сторону «самостийности», провозглашенного президентом Кучмой, – страна перешла к государственной идеологии «Украина цэ Антироссия!», заурепленной президентом Ющенко, и доведенной, после «второго майдана», до градуса абсолютной ненависти – «Москаляку на гиляку!» Замечу – это до какого-либо вмешательства России в события, происходившие здесь. Когда Москва полностью поддерживала и признавала территориальную целостность «нэзалэжной», и рассматривала ее как одного из основных своих союзников.
За следующие восемь лет над украинским коллективным самосознанием была проделана самая масштабная в послевоенной истории вивисекция, в результате которой было создано современное «украинство» – сплав крайне-убого, но беспощадно-агрессивного «селюковского» национализма, с его мифами он величии украинской истории от Геродота до Бандеры, и точно такая же маниакальная акцентированность на ненависти к России и русским. По сути, эта ненависть стала главным «кодом доступа» в современное «украинство», паролем «свой – чужой». Можно не знать украинский язык, но ненависть к России легко сделает тебя «своим» для «свидомых», и наоборот, даже если ты блестяще владеешь языком, прекрасно знаешь украинскую историю и культуру, но не исповедуешь ненависть к «москалям» – ты враг, подлежащий уничтожению.
Отдельно хочу сказать о том, что восемь лет это, на самом деле, огромный исторический срок для переформатирования национального сознания. Всего за восемь лет – с 1933 по 1941 год-– немцы – нация, создавшая европейскую философию, подарившая миру идеи гуманизма, превратилась в гитлеровцев – нацистов, уничтоживших десятки миллионов людей…
Из всего выше сказанного следует, что нынешние украинцы – это продукт масштабной пропагандистско-идеологической обработки, превратившей их, из, вчерашних братьев, в сегодняшних убежденных и беспощадных врагов. И тезис «такие же, как мы» к ним относится точно так же, как в годы гражданской войны «красные» и «белые» были биологически одним народом. Да, были! Но это никак не повлияло на их беспощадность друг к другу, а, в определенной мере, даже ожесточило ее. Так как война шла за разные исторические проекты будущего. За то, по какому пути пойдет дальше Россия.
Более того, сами по себе боевые качества тех же украинцев никак не свидетельствуют об их близости нам. Это всего лишь набор психологических установок, который, в принципе, свойственен любой нормальной армии. Тем более, в условиях жесточайшей дисциплины, драконовских методов наведения порядка – «заградотрядов», расстрелов трусов и дезертиров, и применения прочих «инструментов» принуждения к войне. В годы Великой Отечественной войны гитлеровцы сражались против нас с не меньшим ожесточением, чем ВСУ, и держались буквально за каждый метр территории. И это никак не свидетельствовало о том, что они «такие же, как мы». Они были для нас гитлеровцами! Нацистами! И мы их беспощадно уничтожали!
Точно так же мы должны относиться и к солдатам ВСУ. Пока в их руках оружие, пока они сражаются против нас, есть только одна задача – уничтожать их! Уничтожать, как можно больше и, как можно эффективнее! Без всякой пощады, сантиментов и оглядки на то, что они «такие же, как мы». И, только когда они поднимают руки, когда сдаются в плен, тогда мы и можем вспомнить, что у нас один язык – русский, который они, как по мановению волшебной палочки, вдруг начинают отлично понимать, что они с нами одной крови и что русские им братья. Милосердие, это, кстати, еще одно свойство русского характера. Отличающего нас от «таких же, как мы». Мы их берем в плен, лечим, содержим. Они же себя ведут как звери. Потому что они это «украинство» 21 века – «Антироссия»…
